Интервью с Сергеем Рыбальченко: об агентстве по порокам, замещении населения и регионах РФ, где власти смогли повысить рождаемость

Дата публикации: 18 сентября 2025

В интервью ВФокусе Mail с председателем комиссии по демографии, защите семьи, детей и традиционных семейных ценностей Общественной палаты РФ Сергеем Рыбальченко обсудили многомиллиардные вливания в поддержку семей, которые не останавливают рекордное падение рождаемости, демографическую яму 1990-х, усугубленную жилищным кризисом и тренды будущего в рамках II Международного симпозиума «Создавая будущее».
— Большинство ваших инициатив так или иначе связано с демографией. Как вы считаете, почему Россия оказалась сейчас в такой ситуации? Это связано с демографической ямой 90-х или, может быть, с какими-то другими причинами?

— Рождаемость в России снижается как в абсолютных цифрах, так и по суммарному коэффициенту. Основная причина — демографическая яма 1990-х годов, из-за которой сегодня значительно сократилась численность женщин в активном репродуктивном возрасте (20?29 лет). При этом наблюдается положительная тенденция: суммарный коэффициент рождаемости по третьим и последующих детях постепенно увеличивался все годы. Снижение же происходило за счет первых и вторых детей, особенно первых. В первом случае динамика сохраняется с 2012 года и во многом связана с экономическими факторами — многолетней стагнацией доходов, которая острее ощущается среди молодежи.

— Значит, причина кроется в экономике?

— Из-за финансовой нестабильности молодые люди часто откладывают брак и рождение первенцев. Рождаемость вторых детей снижается после 2016 года, а переориентация материнского капитала со второго на первого ребенка, уменьшила мотивацию для расширения семьи. Ключевым фактором остается недоступность жилья. Несмотря на программу семейной ипотеки, многие семьи не могут позволить себе кредит из-за дорожающех новостроек. Рынок недвижимости реагирует на это уменьшением среднего метража и ростом доли однокомнатных квартир, что отражает ограниченные возможности семей для реализации репродуктивных планов.

— А какие сейчас вообще главные направления демографической политики?

— Согласно проводимым опросам, основными сдерживающими факторами для рождения детей остаются низкий уровень доходов семей, жилищные трудности, кредитная нагрузка и проблемы со здоровьем. Среди мер демографической политики наиболее эффективным инструментом продолжает оставаться материнский капитал, однако эта программа требует серьезной модернизации. Поддержка второго и последующих детей должна быть выше, чем первого ребенка. Например, выплата на погашение ипотеки при рождении третьего ребенка в размере 450 тысяч рублей не индексируется, тогда как при ежегодной индексации по инфляции ее размер сегодня мог бы достигать 670?690 тысяч рублей, что сопоставимо с текущим размером материнского капитала на первого ребенка. А расширение направлений использования выплаты позволило бы существенно усилить стимулирующий эффект программы для многодетных семей. По сути это должен был быть многодетный семейный капитал, и его размер должен быть не меньше 1 млн рублей.
— Существуют ли такие планы?

— Действительно, в 16 регионах размер выплаты на третьего ребенка увеличен до 1 млн рублей за счет федеральной субсидии, включая 8 субъектов с неблагоприятной демографической ситуацией в рамках национального проекта «Семья». Однако большинству регионов не хватает ресурсов для увеличения выплаты, поэтому целесообразно распространить увеличить размер до 1 млн на федеральном уровне для всех регионов, предоставив субъектам возможность дополнительно вводить стимулирующие выплаты при рождении четвертых и последующих детей. Прототипом выплаты является льготная программа Сахалинской области, действующая с 2013 года: она предусматривает списание 50% ипотечного кредита, но не более 2 млн рублей, при рождении третьего и последующих детей. Эта мера в совокупности с другими мерами поддержки многодетных семей привела к «сахалинскому чуду» — росту суммарного коэффициента рождаемости за 6 лет до уровня воспроизводства населения. Это мировое достижение. Формально можно все меры разделить на четыре части: всевозможные пособия и выплаты, услуги, налоговые льготы и стимулы, а также меры жилищной поддержки.

— Кроме финансовой поддержки, каким образом государство стимулирует рождаемость?

— Формально можно все меры разделить на четыре части: пособия и выплаты, услуги по уходу, налоговые льготы, меры жилищной поддержки. Есть ощущение, что государство слишком увлечено материальными выплатами, забыв об остальных. Хотя именно другие меры могут дать максимальный эффект. Одно из направлений — повышение доступности услуг по уходу за детьми в возрасте до трех лет. Мы говорим про ясли или нянь. Это то, что дает возможность родителям совмещать работу и воспитание детей, а также увеличить доходы семьи за счет заработной платы двух родителей. Второе — налоговые стимулы, они должны быть направлены на то, чтобы снижать налоговую нагрузку на семьи в зависимости от числа детей и других иждивенцев.
— Вы состоите в Координационном совете по интеграции новых субъектов Российской Федерации, как продвигается эта работа и что сейчас с рождаемостью на новых территориях?

— К сожалению, официальная статистика сейчас недоступна, и я могу опираться лишь на личные наблюдения. Например, мой родственник, участвующий в боевых действиях с 2014 года, за это время стал многодетным отцом — у него родилось еще двое детей. Также как у его брата. Это подтверждает, что даже в сложных условиях жизнь продолжается. Однако для новых регионов особенно важны специальные меры поддержки семей. Многие школы и детсады перешли на дистанционный формат, что создает дополнительные трудности для работы родителей. В этой ситуации оптимальным решением могло бы стать развитие системы семейных детских садов и сертифицированных нянь. Такой подход позволил бы сочетать домашнее воспитание с коллективным образованием, обеспечивая безопасность и удобство для семей в новых регионах.

— Каковы молодежные семейные тренды?

— Идет модернизация традиционных ролей в обществе, но женщины по-прежнему остаются мамами. По социологическим опросам с начала века число родителей, кто связывает счастливое будущее своих дочерей с карьерой растет, а тех, кто с счастливой семьей — падает. Первых сейчас уже больше, чем вторых, а 25 лет назад было наоборот. Но на мой взгляд, счастье в балансе и гармонии между самореализацией и материнством. Поэтому поддержка мужчины в воспитании детей — насущная необходимость. Материнство всегда связано с ограничениями, с дополнительными трудностями по уходу, воспитанию детей. И с учетом того, что женщины хотят себя реализовать профессионально, такая ситуация требует принятия разноборазных мер поддержки. Мы видим на примере многодетных семей, что там роли между родителями практически не различаются. И в этом и есть секрет успеха и многодетности.

— Может ли в России прижиться практика отцовского декрета?
— Данная практика, широко распространенная в странах второго демографического перехода, направлена на вовлечение отцов в уход за детьми и поддержку матерей. Это создает благоприятные условия для принятия решений о рождении детей. Российские мужчины, как показывает статистика, находятся в антирейтинге. То есть они не очень много времени тратят на воспитание детей. Но все меняется. Я хожу по улицам и вижу очень много мужчин, гуляющих с колясками. И это обязательно положительно будет отражаться на детях. Другой вопрос, готовы ли женщины к многодетному материнству.

— Вы считаете, что именно мужчины выступают инициаторами расширения семьи?

— Опрос ВЦИОМ показал, что мужчин, которые хотят быть многодетными, гораздо больше, чем женщин. Количество мужчин, которые хотят иметь трех и более детей, выше, чем доля мужчин, которые хотят иметь двух. Поэтому я в свое время и предлагал ввести так называемый отцовский капитал, который бы стимулировал рождение третьих и последующих детей в одной семье. По мнению социологов, третьего ребенка «заказывают» мужчины.

— Как на государственном уровне сегодня квалифицируется феномен материнства среди несовершеннолетних школьниц? Где граница между поддержкой для человека в сложной жизненной ситуации и стимулированием ранних беременностей?

— У нас позиция государства закреплена в законодательстве. Растление несовершеннолетних — это преступление, состав которого прописан в Уголовном кодексе. Другой вопрос, беременности встречаются от связей со сверстниками. Для поддержки несовершеннолетних мам в регионах существуют специальные кризисные центры, есть программы поддержки «Маленькая мама». Активно идет работа по снижению абортов среди первобеременных. Моя позиция состоит в том, что устойчивость семьи формируется в возрасте социальной зрелости — когда молодые люди достигают совершеннолетия и приобретают экономическую возможность содержать себя и семью. Семьи, созданные исключительно по причине рождения ребенка, часто не обладают необходимой устойчивостью и нуждаются в дополнительной социальной поддержке.

— Как вы относитесь к засилию передач в духе «Беременна в 16» на российском телевидении?

— Отрицательно. Более того, мы в комиссии делали запрос в Роскомнадзор после получения множества обращений наших граждан с требованием закрыть эту программу и ограничить доступ к ней. Я считаю, что она служит растлению молодежи и не решает той задачи, которая на нее якобы возложена, — показать, что можно воспитывать детей в столь юном возрасте. Я видел эти передачи. По моему мнению, они не формируют ценностного восприятия семьи и брака. Это какая-то антиреклама целомудрия и семьи, мне кажется. Это реклама распущенности и свободы половых связей. Вот и все.

— А как думаете, почему ее не запрещают?

— Не знаю. Роскомнадзор отказал нам в этом запросе. И я считаю, что здесь, скорее всего, это какой-то целенаправленный лоббизм. Других нет у меня доводов. Надо серьезно заняться этим вопросом, потому что это не соответствует государственной политике по сохранению и укреплению семейных ценностей и традиций.

— Еще одна ваша инициатива связана с ограничениями на продажу алкоголя по времени. Вы хотели опираться на советскую модель. Думаете, она была бы сейчас эффективна?

— Я предлагал поэтапно усиливать ограничения на продажу алкоголя на федеральном уровне. На региональном уровне это и сейчас возможно. По федеральным нормам продажа разрешается в 08:00—23:00. И если вначале, регионы вводили более жесткие нормы, то со временем они все приближаются к федеральным. Потому что идет конкуренция за доходы бюджетов. В Московской области, к примеру, раньше были более жесткие нормы, но потом они расширились, потому что в Москве алкоголь можно было купить раньше и позже.

Мое предложение состояло в том, что нужно ограничивать розницу на федеральном уровне, постепенно снижая время торговли на час раньше и час позже — каждый год до промежутка с 11:00 до 19:00 часов, как было во времена СССР. Это не значит, что в Советском Союзе не пили. Пили, но существенно меньше, чем пьют сейчас. Сокращение потребления алкоголя могло бы снизить проблемы, традиционно связанные с употреблением алкоголя: ДТП, преступления, убийства, самоубийства, пожары и прочие происшествия, которые снижают продолжительность жизни, прежде всего мужчин.
— Эксперимент с ограничением торговли спиртного в Вологодской области вы как оцениваете? Есть ли уже положительные подвижки?

— Преступность и смертность в регионе снизились. Я думаю, что сможем оценить это результат по итогам года. Но я с интересом наблюдаю за инициативой. Думаю, что она будет иметь далеко идущие последствия для принятия подобных решений в других регионах либо на федеральном уровне. Но вообще считаю, что устойчивый эффект наблюдается, когда ограничение идет снизу.

— Это как?

— В Якутии по инициативе населения и по региональному закону создаются трезвые села, где не продается алкоголь. Его можно употреблять, запретов нет, но алкоголь там не продается. Это решение, которое принимает местное население на сходах. Там идут при установлении ограничения, очень серьезные дебаты, в процессе обсуждения формируется трезвенническое общественное движение. За 10 лет ожидаемая продолжительность жизни у мужчин выросла на пять лет, а у женщин — на три года. По продолжительности жизни регион устойчиво отставал от общероссийского уровня, а до пандемии догнал и сейчас опережает. При этом там действуют ограничения на розничную продажу по всему региону. В совокупности эти меры и дали такой позитивный эффект.

— Еще одна насущная тема. Запретят ли в этом году в России полностью вейпы?

— Я считаю, что это бизнес на пороках. И он, как правило, очень изобретательный. Он всегда ищет пути обхода. И особенно с учетом того, что вейпы на сегодняшний день активно распространяются среди молодежи, считаю, что государство должно радикально решить вопрос. Регионы, которые запрещают продажу вейпов, поступают абсолютно правильно.

— А почему предыдущий раунд ограничений, когда запретили продавать вейпы возле школ, заставили убрать открытые витрины, оказался не особо эффективным?
— Возможно необходим специальный орган, который должен вести борьбу с бизнесом, основанным на пороках. Или задачи как ограничивать алкогольный, табачный, игорный бизнесы нужно поручить специальному агентству. А доходы от такого бизнеса должны поступать не в бюджет, а специальные фонды, например, Фонд «Будущие поколения», за счет которого должны финансироваться региональные демографические программы. Такое предложение мы ранее направляли в правительство.

— Вам защитники вейпов скажут, что, если вы запретите, возникнет серый рынок, а электронные сигареты будут продавать из-под полы.

— При запрете найдутся те, кто будет курить. Всегда. Даже если все разрешить, найдутся те, кто не будет курить никогда. Но в промежутке есть большое количество людей, которые будут вести себя в зависимости от ситуации. Вот за них-то мы и боремся. Такая же ситуация с алкоголем. Есть люди, которые не будут пить никогда, даже если им бутылки под дверью поставить. Логика тут простая: если приобретение будет ограниченно, если человек, проходя мимо, будет видеть закрытые двери, если ребенок не сможет зайти в алкомаркет, то возможностей употреблять будет меньше.
— Насколько в России развиты профилактические меры здорового образа жизни?

— Они набирают обороты. Мы видим сейчас, что доля молодежи, которая воздерживается от употребления алкоголя, ведет здоровый образ жизни и заботится о собственном здоровье, растет. Я считаю, что это положительный фактор, который надо всячески поддерживать. Вообще-то надо ввести меры субъектной, личной ответственность ответственности за собственное здоровье.

Если люди курят, пьют, то, соответственно, их страховка должна стоить больше, потому что риски заболеваемости выше. Через какое-то время в обществе сформируется совершенно другая поведенческая культура. Мы смогли существенно сократить табакокурение. Вспомните, ведь раньше курили везде: в кафе, на улице, в поезде, в самолете. Когда начали ограничивать курение, первое, что мы услышали от курильщиков: «Вы ограничили нашу свободу». Нет, это вы нашу свободу ограничиваете. Пожалуйста, вы можете травиться где хотите, но отойдите в сторонку. Было много негатива, было много сопротивления, но результат — положительный.

— Табачное лобби…

— Сейчас то же самое происходит с алкоголем. Как только мы начинаем говорить об ограничении, сразу же появляются эксперты, которые говорят, что это никак не повлияет на количество пьющих людей, на снижение потребления.

— С какой целью вы собираетесь на международный симпозиум «Создавая будущее»? В какой панельной дискуссии собираетесь участвовать?

— — Главное, что мы будем обсуждать, — это необходимость восстановления воспроизводства народонаселения в нашей стране. Мы сегодня много говорим о возобновляемости ресурсов, но если не будет возобновляемости человеческих ресурсов, то страны через несколько поколений уже не будет. Или будет другая страна, как следствие замещающей миграции.
— А как вы относитесь к замещению как к способу решения демографических проблем?

— К нынешней, слабо контролируемой миграции отношусь отрицательно, конечно. Я считаю, что речь идет не про трудовые ресурсы, а про идентичность и ценности. Я говорю об общей идентичности, имею в виду наш многонациональный народ. Часто те, кто приезжает в Россию и получает гражданство, начинают навязывать свои традиции. Кардинально решить эту проблему можно только, если восстановить воспроизводство коренного населения.

На симпозиуме мы должны будем обсуждать, как повысить рождаемость выше суммарного коэффициента 2,15 ребенка на женщину. Президент ставит задачу 2,3. Для России демографический проект в этом веке также актуален, как космический или ядерный — в прошлом. Решить его только с помощью государственных усилий невозможно. Это можно сделать только на основе коллективных решений и выстраивания партнерств между государством, семьей, бизнесом, некоммерческими организациями.

— А есть ли вообще какой-то пример из международной практики, где удалось обратить этот демографический спад вспять?

— Был такой опыт во Франции. Там в 2010 году смогли вернуться к воспроизводству населения. При этом среди тех, кто родился во Франции, суммарный коэффициент рождаемости был 1,95. Это достаточно высокий уровень. В России у нас есть пример Сахалинской области, как я уже говорил.

— Ну это хороший ответ демографам, которые говорят, что это необратимо и пора смириться с тем, что население будет сокращаться.

— В прошлом веке были люди, которые говорили, что в Советском Союзе не может быть космической программы, не может быть ядерного оружия. Их было много, это были серьезные ученые. Они ошиблись. Я считаю, что наша задача — сделать так, чтобы те демографы, которые сейчас говорят, что это невозможно, оказались неправы. Другого пути у нас нет.

https://vfokuse.mail.ru/article/intervyu-s-sergeem-rybalchenko-ob-agentstve-po-porokam-zameschenii-naseleniya-i-regionah-67911357/


Также в телеграмм: t.me/msrabotaru

Информационная служба Всероссийского портала  "Молодой специалист" msrabota.ru

Поделиться: